Есть события, над которыми время не властно, и, чем дальше в прошлое уходят годы, тем яснее становится их величие.
К таким событиям относится Великая Отечественная война, унёсшая 27 миллионов человеческих жизней.
Никогда не исчезнет из памяти народной гордость за Великую Победу, память о страшной цене, которую заплатил за неё наш народ.
Страшным символом фашизма стали концентрационные лагеря смерти. В Саласпилсе провела своё детство Зоя Семенюк – жительница посёлка Тайгинка.
… Их выстроили на плацу, как когда-то в средневековье на невольничьем рынке выставляли напоказ пленных и рабов.
Здоровых разбирали по хуторам латышские крестьяне, ослабевших - расстреливали. Зое повезло: славненькая девчушка приглянулась пожилой паре из Риги….
Как же девочка из Великолукской области попала в Латвию?
Родилась Зоя в небольшой деревеньке Колесово бывшей Великолукской области.
Фашистское нашествие просто «стёрло» с лица земли это село. Ведь немцы проводили политику выжженной земли, которую местное население с лихвой испытало на себе. Днём немцы грабили дома крестьян, а ночью врывались власовцы. Сбрасывали с постелей детей, думали, что родители прятали под матрасами продукты. Забирали, что под руки попадалось, и уходили.
Тогда в семье было пятеро человек: мама Анна Осиповна, десятилетняя Галя, которая, насмотревшись всех этих ужасов, заболела и умерла от желтухи (мама под обстрелом на саночках везла тело на кладбище). Остались Фаина, которой исполнилось пять лет, Зоя и двухлетняя Зиночка.
Однажды всю деревню выгнали из домов, построили в колонну и куда-то погнали. «Мне почему-то запали в память чёрные чулочки, в которых я шла по сырой мартовской в лужах со снежным окоёмом дороге. Гнали нас не немцы, а литовские легионеры», - вспоминает Зоя Петровна.
В лагере началось страшное: у матерей просто выхватывали детей из рук и передавали «покупателям». Фаю взяли подпаском на хутор, а Зою… «Я была хорошенькая. Мама - уроженка Белоруссии - приговаривала «Яка гараночка!». Вот двое стариков -латышей взяли своему бездетному сыну меня в дочки», -рассказывает Зоя Петровна.
По сути, престарелые родители хотели спасти своего единственного сына от латышско-фашистского легиона, но не получилось. Сына всё- таки призвали, а через год пришла похоронка. Безутешные и сердобольные старики-латыши вернули потенциальную «внучку» обратно-в концентрационный лагерь «Саласпилс». Там Зоя встретилась мамой и маленькой сестрёнкой Зиночкой, которая вскоре умерла от дизентерии (ребёнок умирал на глазах у матери, но та лишь смотрела на него через стекло и ничем не могла помочь).
Дети и взрослые жили в разных бараках, которые никто не отапливал. Спали вповалку, греясь друг о друга. Кормили варевом из мёрзлой картошки, капусты и свёклы и то не досыта. Издевались. Прежде чем убить, женщин выстраивали на плацу в чём «мать родила»… Дым из крематория шёл день и ночь. Состриженные с людей волосы мешками отправляли в Германию.
Под конец войны фашисты стали «гуманней»: разрешили матерям искать своих детей. Так Анна Осиповна разыскала свою дочь Фаю и привезла её в Саласпилс.
Из лагеря вернулись к обгорелому остову: от дома осталась обгорелая труба и пепелище.
Первым делом мать нас предупредила, о том, что были в лагере, -молчок. Уже тогда ходили слухи о том, что бывших узников считают предателями и отправляют в советские лагеря. Вернувшимся на пепелище узникам ничего другого не оставалось, как затаиться и … жить. Кормил нас лес: очень много было грибов и ягод.
Однажды пришёл вызов от нашего отца из Ижевска, где он устроился после госпиталя. Но вызов был не оформлен официально, в поезда нас поэтому не пускали, в то время были строгие законы. Нам пришлось ехать «зайцами». Контролёры нас постоянно высаживали то на станции, а то прямо в чистом поле. До Ижевска мы добирались 12 суток. Но трудно пришлось семье в Ижевске, и тогда отец завербовался на строительство фаянсового завода на Каолиновом. Так семья оказалась в Кыштыме.
Прошли годы, и пора зарубцеваться старым ранам, но неспокойно на душе героини этого рассказа. С болью в сердце она воспринимает всё происходящее на Украине. Видит, как западные идеологи «перелицовывают» историю: тот же лагерь «Саласпилс» подают чуть ли не как пионерский лагерь, где детей разных национальностей холили и лелеяли, а не выкачивали ежедневно до полулитра крови. Всего в лагере этой людоедской процедуре было подвергнуто 12 тысяч детей, у которых было взято более 3500 литров крови. Мученической смертью погибли не менее 7000 советских детей, частью сожжённых, а частью захороненных на старом гарнизонном кладбище у «Саласпилса».
Щербакова С.
